Форум » Авторские миры » Новый Рим - 2510. II » Ответить

Новый Рим - 2510. II

Вергилий: 2510 год от Рождества Христова. Торжество технократии и медицины, нескончаемая гонка вооружений. Неограниченные права одних и полное бесправие других. Принцип неукоснительного послушания. Принцип чистоты крови. Принцип верного служения Императору. Государство заботится о каждом и за каждым неустанно следит. Авторский мир. Игра по эпизодам. Смешанный тип мастеринга. Рейтинг NC-21. Игровая реальность: В результате падения в Атлантический океан астероида Апофис произошла глобальная катастрофа, навсегда изменившая вид Земли. Остатки человечества вот уже более четырех сотен лет ведут жестокую борьбу за пригодную для жизни территорию и ресурсы. Новая Римская Империя - авторитарное, полицейское государство. Форма правления – абсолютная монархия. Власть находится в руках Императора и военной элиты. Государство жестко контролирует общественную структуру, формирует социальный идеал, основанный на доктрине превосходства над другими народами, активно продвигая его в сознании масс. На территории Империи введен общий официальный язык, единая денежная система, единый закон. Новый Рим – технократический мегаполис. Площадь порядка 20 000 квадратных километров. Основа существования – строгая экономия ресурсов и забота об экологии. Рождаемость и браки контролируются государством. Игровая ситуация: Новый Рим, август 2510 года. Три месяца после смерти прежнего Императора и восшествия на престол нового. По официальной версии Император Филипп X умер от остановки сердца во сне, но эту смерть вряд ли можно назвать естественной. Первый Министр, имеющий большое влияние на вдовствующую Императрицу, пытается воздействовать на молодого Императора. Представители сильнейших дворянских родов ведут междоусобицу за право предложить монарху брачный союз. Тридцатидвухлетний помазанник Божий не спешит с решением. Военным атташе при посольстве Сиберии в Новом Риме Его Величеству передана секретная информация о готовящемся покушении. Несмотря на принятые меры безопасности на балу в честь дня рождения Императора случается трагедия. По счастливой случайности Император остается в живых. Официальные власти ограничиваются сухими сводками, содержащими списки погибших, раненных и причастных к заговору. Последние объявлены врагами Империи. В городе усилен полицейский контроль. Новый Рим замер в ожидании казней на Лобной площади. Связаны эти два трагических события или нет, предстоит выяснить. У нас не матерятся.

Ответов - 7

Venomous: Замечательный проект, до мелочей проработанный мир. С первого взгляда заметны титанический труд и огромные старания администрации. Искреннее браво, снимаю шляпу! Долго-долго были вы у меня в закладках, все решала, присоединяться или нет. Решила, рискнула... Надеюсь, в данном случае риск будет благородным.

Вергилий: Venomous, спасибо Вам на добром слове. Тоже очень надеюсь, что все будет хорошо.

Вергилий: В игру срочно требуется Джек Муравей. 2480 г, февраль 7, 30 лет. Хакер Характер: Производит впечатление сдержанного, спокойного и доброжелательного человека. Наблюдателен, обладает хорошим чувством юмора. Взломщик «от Бога», азартен. Очень скрытен, никогда не позволит себе сказать лишнего. Это качество определяет доверие заказчиков. Сюжетная линия: По сути не имея четкой принадлежности ни к одной группировке, Джек известен практически всем представителям криминального мира Нового Рима. Так или иначе интересы грабителей, угонщиков, электронных картежников пересекаются с его. Разумеется, Муравей не одинок и работает с командой помощников - таких же увлеченных и азартных людей как он сам. Прием по собеседованию. :)


Вергилий: Досье: File #15 [Тринадцатый месяц игры] Прежде чем сделать следующий шаг, убийца развязал глаза Гансу и дал посмотреть на себя и Скарлатти. В прозекторской смрадно и удушливо тянуло дизенфекторами и засыхающей кровью. Едкий пот бил в ноздри. Это был характерный запах страха. Соленый и острый. Ганс щурился от казавшегося ярким света. Из модифицированных глаз текли слезы. Купорос вытер их большим пальцем левой руки, а потом недолго думая «чиркнул» тесаком, заодно рассекая и переносицу. Света не стало. Вместо него вспыхнула багровая, мгновенно почерневшая боль. - Ничего не вижу, - негромко сказал Купорос, и Ганс снова захрипел, стискивая и кроша собственные зубы. Это было только начало. Все, что он испытал прежде – было только началом, теперь Ганс осознал это в полной мере. - Ничего не слышу, - затем лезвие ловко сбрило уши главаря «Птиц». Одно за другим. Не сложно было догадаться, каким будет завершение этой аллегорической картины. Выкорчевывая из разорванного рта язык Ганса, убийца процедил сквозь зубы: - Ничего. Никому. Не скажу. (Купорос) * * * Рино всеми мыслями обратился к тому предполагаемому моменту, когда Захария будет щедрыми посулами переманивать остатки "Уччелли". Парень, похоже, был из тех, кто знает или догадывается обо всем, но молча закрывают глаза, тщась сохранить лояльность или, в некоторых случаях, ее остатки. Несложно было бы догадаться, чьи головы в первую очередь полетят. "Птицы" могли запросто прекратить свое существование. Допивая свою порцию виски, Скарлатти подумал о том, что судьба иронична: безвестный изгой, шлюхин сын без роду и племени вдруг стал значимой фигурой в игре. Пусть он так и остался пешкой, но на нем теперь завязалась комбинация. Ее необходимо было сыграть с первого раза. Потому что, к сожалению, иных вариантов не было, как не было и времени для их реализации. (Рино Скарлатти) * * * Позади них снова шум, преследователи высыпали на улицу вслед за ними. Глубокую ночь разрезали крики и грязная ругань. Будет драка, незнакомец попробует задержать их, чтобы Ева ушла, но бежать она не собирается. Хоть Миклошу Войцеку остались чужды такие понятия как сила и доблесть, однако с фронта он вынес один достаточно ценный урок – бросать своих на поле боя равносильно предательству. Гладиаторы сорвались с места, будто цепные псы почуявшие свободу. Они оба кинулись на незнакомца, вставшего на защиту женщины, очевидно видя в нем серьезное препятствие, которое необходимо убрать с пути. На миг оцепенев от страха, Ева все же нашла в себе самообладание и, схватив недалеко стоящую урну, бросилась на помощь незнакомцу. Со всей силы, какая у нее только была, Ева опрокинула урну на голову одного из нападавших. Из чрева помойного ведра посыпался мусор – смятые банки, сигаретные пачки, бычки… (Ева) * * * - Но все это так только в отношении действительно сути личности актера. Его истинного «Я». Ведь в обычной жизни все люди немного актеры, - Адриан лукаво ухмыльнулся. – Все мы играем то роли, предписанные этикетом, то роли, которые сами решили на себя взять – может быть, ради выгоды, а может, и просто ради удовольствия… Мы постоянно меняем маски, переходя из одного окружения в другое, из одного социального поля в другое. И многие теряются в этих масках… И первым делом, чтобы сыграть роль, о которой Вы только что сказали, нужно еще отыскать ее, среди этого калейдоскопа… И потом… Ведь это же парадокс: если ты играешь самого себя, то ты как бы встаешь над собой, начинаешь наблюдать за собой со стороны. Ведь во всякой игре, часть актера живет ролью, а часть наблюдает за этой жизнью. Но если ты сейчас живешь ролью самого себя, то кто же становится наблюдателем? А если ты сейчас наблюдаешь за своей игрой, то ты уже не можешь играть самого себя, ведь ты наблюдаешь… (Адриан Кару) * * * Рим определённо имел особую энергетику, энергетику жестоко божества, испытывающего смертных. Это титан дышал словами и мыслями горожан. Люди текли по его строгим, направленным под прямым углом венам, зажатые в рейтеры. Волдырь пятого нома то набухал, то рассасывался, не успев прорвать кожу. Божество знало наизусть каждую клеточку, а Теодор был очередным лишним элементом в его переполненном теле. (Теодор Лавтрак) * * * Джонни - отличное имя для собаки, почти такое же веселое, как и Падла. Падлу вот на улице весело звать, а о Джонни весело рассказывать кому-нибудь в людном месте, вроде кафе или ресторанчика. Представилась картина - рыжая девушка ожидает пока ей принесут заказ (наверняка что-нибудь сладкое и с вишенкой над сливочным облаком), рассказывает подруге по аудио-связи, какой её Джонни чудный, умный, добрый и ласковый. Кто-то, подслушав, начинает думать, что Джонни - очаровательный парень, завидует или там наоборот радуется чужому счастью... и тут звучит фраза типа "Только сожрал вчера пол-упаковки паштета, пока я не видела, и обосрал, прости Господи, всю прихожую..." или "Идем мы с Джонни по улице, а тут идет симпатичная такая сучечка рыжая, так он ка-а-ак набросится на неё!". Всё. Взрыв воображения. Разрыв шаблонов. Занавес. Выносите свидетелей. (Захария Рабэ) * * * - Я работаю три вечера в неделю, - улыбнулась Фифи. - Плюс два репетиционных дня - репертуар-то нужно обновлять. Но после выступления бывает, что заболтаешься с посетителями, смотришь на часы - а уже за полночь, и пора бы домой. В моем случае поздние возвращения - это не вина работодателя, это мой собственный почин. Но мне нравится - я люблю общаться с людьми. Тем более, что я знаю: за Джонни можно не беспокоиться. Но бывает, что из-за работы пропадаю. Наш художественный директор время от времени такой поц, - доверительно призналась танцовщица и засмеялась. - Все не так, все не нравится. (Жозефина Майлз) * * * Аллея медленно уводила вглубь Сада. Шади долго шла, смотря себе под ноги, лишь изредка поднимая голову и задерживая взгляд на окружающем их великолепии и нежном буйстве красок все дольше и дольше, а потом не выдержала: - Здесь так красиво, Кайс. Почти как у меня, только во много раз красивее, - улыбнулась, ловя его взгляд, и начала тихо рассказывать: - Это примула, а это лилейник, это гортензия и вейгела. А вон там, видишь, большой куст желтых чайных роз – это Маршал Ниэль, очень колючая роза. Я хочу подойти, – и свернула на тропинку, ведущую к ухоженным кустам этих роз. (Шадия бин Анвар) * * * - Так ты, выходит, слышала, что мне лучше, м-м-м? Радостно, кха-ха-ха, услышала, что мне лучше? Как насчёт придти и посмотреть несколько раньше? Дела, да, конечно? - мужчина снова рассмеялся, не стал бы смеяться, если бы думал, что можно вернуть какое-то подобие нормальных: на помеси сантимента, инстинкта, здравого размышления - семейных отношений. Нельзя уже было, поздно - в этой части "ячейка и основа общества" под руководством герцога д'Альбре навсегда потеряла для внешнего восприятия теплоту общения. - Побольше, будь добра, наплевательства на отца родного, и тогда семейных ужинов у нас будет просто залейся, ага? Или, возможно, я не прав? - Маршал Империи чуть приподнял брови, насмешлив улыбаясь. Дочь, пришедшая навестить раненного отца не сразу, не в тот же день, как всё выяснилось, не заглянувшая даже, чтобы переговорить с врачами, пожалуй, ещё бы могла и обидеться на отталкивающий "приём", оказанный герцогом, чувствую себя при этом полностью правой и "в своём праве". Эта мысль бесила Теренция больше всего. (Теренций д'Альбре) * * * - Я буду считать, что это пребывание в больничных стенах так негативно отзывается на вашем настроении, - Юлия сняла шляпку и небрежно бросила ее на стол, - И можете продолжать в том же духе, но я действительно, - она выделила это слово, - буду рада видеть вас дома. Во всяком случае, вы сможете сами понаблюдать, во что ваша обожаемая супруга превращает каждую мою невольную, клянусь, встречу с ней. Этот выпад она не смогла удержать в себе. Теперь можно было ожидать нового потока насмешек. Он ведь и сам прекрасно понимает, что их «семейное» гнездо сотрясали взрывы почище тех, что гремели за Ташкентом. Интересно, если бы армиями Империи командовала герцогиня д’Альбре, а под начало Юлии отдали войска ханей, как долго просуществовали бы оба государства? (Юлия д'Альбре) * * * Три дня ей не дает покоя одна и та же мысль, один и тот же образ. Воскресный бал, который стал подарком судьбы, не омраченным политическими катаклизмами, оставил на губах сладкий привкус белладонны. Ревнивый взгляд матери в тот вечер зорко следил за партнершами Александра. Среди них было несколько девушек, которых Ее Величество одобрила бы, но знала, что сын формально исполняет долг, ведет свою игру, старается отвлечь ее внимание и усыпить ее бдительность. Но внимание было сосредоточено, бдительность не дремала, и сердце сжалось при виде пары Цезаря и Клеопатры. Догадка, неподкрепленная фактами – одним лишь предчувствием, интуицией женщины и матери, политика и интриганки, – сразу переросла в уверенность. Несколько минут танца, слишком ладного для случайных партнеров, должно быть, мгновением пролетели для влюбленных, и растянулись в вечность для нее, вынужденной прятать свою боль. Удар, о котором была предупреждена, оказался как нож в спину. Стояла, не дышала, улыбалась, вслушивалась в рваный ритм пульсации в висках. (Фьоренца Анна д'Альбре) * * * Прижавшись щекой к груди матери, молодой мужчина был похож на ребенка, мальчишку-сироту, который не мог поверить в случившееся с ним. Горильи по-прежнему молчал. До тех пор, пока не стало смешно. Неуместно, может быть, но на то он и шут, чтобы находить юмористичное в любом моменте, - еще совсем недавно он позволял себе острить в присутствии Фьоренца Анны, даже быть непочтительным, а теперь, когда уже несколько недель как знает, что для него она не просто Императрица, но и родной человек, встретившись, вдруг будто бы ледяную глыбу проглотил. Дурак. Выгнув шею, чтобы посмотреть на мать, карлик немного отстранился, прерывая объятья. Она плакала, спрашивая о прощении… А он уже и позабыл все свои детские печали, всю недавнюю обиду. Горильи взял руки женщины в свои ладони, мягко сжал, и, поклонившись, поцеловал, припадая к ним щеками и лбом. - Тебе… Тебе не за что просить прощения. Все хорошо. Все хорошо… Глубокий вздох – глоток воздуха. - …Мама. (Горильи)

Вергилий: 27 января игровому литературному проекту "Новый Рим 2510" исполнилось пятнадцать месяцев.

Вергилий: Досье: File #16 [Четырнадцатый месяц игры] - Периколо. Если мы в ближайшее время не предоставим этого ушлёпка полиции, в живом или мёртвом состоянии, пятый ном разберут по кирпичику, а всех, кто не умеет растворяться в воздухе, выжгут - как тараканов, войсками, с воздуха. Я не знаю, что он успел натворить, но единственная причина, по которой мы ещё не слышим рева военной техники, это то, что такой геноцид замять в прессе будет сложно. Но и на это пойдут, если покажется, что его хвост уходит. Ты — связь с Периколо, понимаешь?.. От тебя не требуется брать его самостоятельно. Только в нужный момент маякнуть. Ну и убедить его в том, что ты, как новый главарь «птиц» - предан ему верой и правдой. - закончив, блонидн перевел дыхание. Что такого было в этом Периколо он действительно не знал. Но посчитал, что фразу шефа «многие отправятся в петлю» можно раздуть в войска и технику. Сгущать краски — так по-крупному. (Захария Рабэ) * * * - Я хотела сказать, что не боюсь и хотя бы этим не стану для тебя обузой. – Замерев на месте, скользила взглядом по арсеналу оружия. Больше ничего не нужно было объяснять. Вот, что странно – почему-то в груди слабо трепыхалась неуместная радость, но ведь не придется сидеть и ждать неизвестно чего. Конечно. Он ее не бросит, а она его не оставит, что бы ни случилось. Понимая, что сейчас Купоросу нужна тишина, Игла молча расстелила ему постель. О том, кто их может убить, не спрашивала. Не все ли равно? Блюстители закона из верхних номов или «свои» - такие же изгои. Варианта всего два. (Ася Игла) * * * Слышались то оружейные щелчки, то тихое гудение блока питания. Загорались и гасли индикаторы. Купорос возился со своими «игрушками» недолго. Проверил боезапас, наличие запасных батарей. Оружие находилось в отличном состоянии, и было видно, что в этом отношении убийца очень педантичен. Он мог оставить грязную тарелку в раковине или вообще до мойки посуду не донести, но с оружием обращался очень аккуратно. И не мудрено, потому что оружие помогало добывать ему хлеб. Ему все еще было непривычно, когда Ася вот так приносила еду или стелила постель. Каждый раз замирал, глядя на девчонку. Замер и теперь. Смотрел, как будто пытался что-то понять. Худенькая, растрепанная она сидела на краю его кровати, и Купоросу почему-то стало ее жалко. Как бы не храбрилась Игла, постоять за себя она могла разве что первые пять минут, а дальше… (Купорос) * * * - Я здесь не часто бываю. Если быть точной, то первый раз. Одна бы я не рискнула сюда поехать, мой кавалер пригласил меня в бойцовский клуб. Сказал, что я получу бурю эмоций от накала страстей. Надо сказать, что он оказался прав, только я никак не предполагала, что сама буду участвовать в бое. – Ева горько усмехнулась, затем невольно вспомнив о потерянном украшении, тронула пальцами свою шею, которая теперь, из-за выпирающего кадыка, не казалась такой уж гибкой и изящной. - Прости за обман. О таком не говорят при первой встрече. Если в верхних номах люди просто поморщатся, глядя на такую как я, то здесь…, - короткая пауза, - … было страшно. Когда ты там посмотрел на меня, я думала, что ты размозжишь мне череп о стену. Всего за короткое мгновение, в которое умещается момент истины, можно потерять сознание от страха и Ева тогда была близка к этому состоянию. (Ева) * * * Без десяти минут пять часов вечера. Александр, изредка поглядывая на ведущую к одному из дворцовых корпусов дорожку, ожидал свою визави, чтобы обсудить с ней возможность избежать обоим ненужного брака. Подвох сего свидания крылся в том, что все окружающие должны были решить, будто между виконтессой ла Круа и молодым Императором завязываются должные отношения. Согласно этикету, чтобы не мешать государю, гвардейцы Его Величества, следовавшие почетным конвоем за Александром, теперь держались в стороне. Кое-кто расположился недалеко от группы садовых рабочих. Откровенно прохлаждаясь, с горделивым видом молодые люди прохаживались вокруг да около пестрых розовых кустов. Хотелось снять проклятый мундир, лечь в траву, запрокинуть голову и, закрыв глаза, подставить лицо сентябрьскому ласковому солнцу. Но, увы, дворцовая жизнь и служба не позволяли такой роскоши ни Императору, ни его гвардейцам. (Александр VI) * * * При смене времён года само настроение природы всегда сперва меняется слегка, едва уловимо. В этом году виконтесса ла Круа едва ли не впервые чувствовала внутреннее родство со вступающим в осень Римом. Бал в честь Септимонциума изменил Диану чувствительнее, чем она сама могла предположить. Пристальное внимание и многочисленные, далеко не всегда искренние комплименты, встреча с блестящей герцогиней д'Альбре и, наконец, танец с Императором, во время которого виконтесса, судя по всему, вступила в своеобразный сговор с его величеством - всё это сыграло роль жерновов, перемоловших девушку, как ломкое зерно. Мука сыпется, течёт, легко принимает нужную форму. Диана после бала в "Звезде Юга" чувствовала себя почти также: внешне мягкой, гибкой, податливой. Непривычным казалось то, что это не отменяло внутренней собранности и напряжённости. Собираясь оказать Императору искомую поддержку и таким образом вступить в разыгрываемую шахматную партию, виконтесса понимала, что основания у её настороженности и напряжённости найдутся. (Диана ла Круа) * * * Как давно она была последний раз в Садах Артемиды? Кажется, когда тут устраивали концерт оперного пения под открытым небом… Тогда с ней была Ния, точно знавшая, куда свернуть на следующем повороте, чтобы не заплутать среди дурманящих ароматов пышно цветущих роз и ползучего яркого бугенвилля. С тех пор как сестра уехала из столицы Юлия остро чувствовала нехватку нормального, без скандалов, шуточек и издевок, общения. К тому же, общение с дочерью первого министра было вовсе не бесполезно проведенным временем. (Юлия д'Альбре) * * * Она смеялась как девочка, нет, как молодая женщина, мать, чей ребенок только что сказал свое первое слово. Весело и легко. Отрадно было слышать от Горильи такое обращение, редкое в императорской семье, где все друг с другом на «вы». Существуют правила незыблемые, но есть и такие, которые следует нарушать время от времени. Например, забыть об этикете в разговоре с сыном. Порадовать его и себя, вспомнить, что ты не только «Ее Величество», но еще и человек, которому, вопреки правильно запрограммированному общественному мнению, не чужды простые эмоции и порывы. (Фьоренца Анна д'Альбре)

Вергилий: 27 февраля игровому литературному форуму "Новый Рим 2510" исполнилось шестнадцать месяцев.



полная версия страницы